В редакции БИЗНЕСа состоялся первый в текущем году банковский “круглый стол”. На этот раз на обсуждение был вынесен вопрос:
“На что готовы банки ради малого и среднего бизнеса в 2015 г.?”.
За столом собрались банкиры, представители бизнеса и эксперты.
Банкуют не все
Открывая “круглый стол”, Владимир Чеповой, генеральный директор издательства “Блиц-Информ”, отметил проблему “обескровленности” экономики: “Чувствуется малокровие в организме. Может, эта кровь и есть в каких-то органах, но не везде. Европейская формула такова: хорошее самочувствие МСБ — это мощнейшая платформа стабилизации общества.
По нашему ощущению, необходимо способствовать тому, чтобы финансы в первую очередь пошли в МСБ. Вполне возможно, у банкиров есть какие-то новые решения, пусть и не до конца проработанные. Может, возможно даже кредитование на каких-то специальных условиях…”.
Следует отметить, что официальной статистики по объемам банковского кредитования малого и среднего бизнеса (МСБ) в природе не существует. Участники рынка полагаются на аналитику исследовательских 
компаний. Алексей Саяпин, директор по развитию ООО “Компания “Гидулян” (проводит исследования в сфере кредитования МСБ), заявил, что активно с МСБ работают всего 17 отечественных банков.
Это финучреждения, где данный сегмент выделен в отдельное бизнес-направление. По его словам, к 1 октября 2014 г. совокупный портфель кредитов, выданных МСБ, составлял 45 млрд грн., т.е. всего 6% общего портфеля кредитов, выданных банками юридическим лицам. “С учетом того, что малых предприятий в стране около 250 тыс., это фактически капля в море”, — отметил эксперт.
Он также подчеркнул, что почти две трети кредитов выдали 10 банков. Позже Борис Соболев, старший советник председателя правления Укрэксимбанка, предложил сравнить: “45 млрд грн. кредитов для МСБ — много это или мало? Для сравнения: банковский портфель ОВГЗ составляет 94 млрд грн.
Нашему банку правительство продало треть этого объема. Теперь можно себе представить, где деньги. Государственный “насос” выкачивает максимум ликвидности, что является дестабилизирующим фактором. Как бы банки ни старались, если не будет наведен порядок в публичных финансах, никогда не будет нормальных условий для МСБ”.
Алексей Саяпин отметил дефицит коммуникаций между банкирами и бизнесменами: “Банки в своей работе крайне мало общаются непосредственно с реальными представителями бизнеса. Модель не меняется: сначала создаются продукты, а потом банкиры пытаются их продать. Где-то получается, где-то — не очень”.
На вкус и цвет
Далее слово взяли сами банкиры. “Наш банк — коммерческий. Его цель — естественно, получение прибыли”, — заметила Оксана Адаменко, начальник управления разработки продуктов МСБ Укринбанка. По ее словам, профильный департамент МСБ был выделен в банке только в конце прошлого года. “Под МСБ мы понимаем бизнес с годовым оборотом до 30 млн грн. Этот сегмент делится еще на три более мелких подсегмента”, — рассказала г-жа Адаменко.
В частности, к подсегменту микробизнеса относят физических лиц — предпринимателей (ФЛП), торгующих на рынках. “Честно говоря, нам этот подсегмент не очень интересен, поскольку уровень ведения бизнеса там весьма низкий, они плохо пользуются другими банковскими услугами. Тогда как мы заинтересованы в комплексном обслуживании”, — призналась г-жа Адаменко.
Второй подсегмент — это малый бизнес, также представленный ФЛП, но более высокого уровня. К примеру, кафе или небольшие производства. “Таких клиентов мы стараемся “растить” до следующей категории — средний бизнес, который нам наиболее интересен. Он уже более-менее прозрачен, имеет нормальную отчетность, хотя и управленческая бухгалтерия (теневая. — Ред.), конечно, имеется. Но эти клиенты пользуются полным набором банковских услуг”, — продолжала расстановку приоритетов Оксана Адаменко.
Модератор дискуссии поинтересовался, помогают ли кредиты “взращивать” клиентуру? “В том числе. Мы поддерживаем своих клиентов в основном за счет овердрафтного кредитования. Этот продукт сейчас наиболее выгоден для банка с точки зрения нынешней ликвидности. Инвестиционным кредитованием мы пока не занимаемся”, — не растерялась г-жа Адаменко.
В свою очередь, Галина Назаренко, начальник управления развития малого и микробизнеса “Райффайзен Банка Аваль”, отметила, что ее банк готов предоставлять и инвестиционные кредиты. “Мы готовы предоставлять всю линейку кредитных продуктов, начиная с овердрафтов и заканчивая инвестиционными кредитами.
Сейчас приоритет — клиенты из агробизнеса, — рассказала г-жа Назаренко. — Прошлый год показал, что рост цен на технику значительно снизил спрос на нее, даже при условии покупки в кредит”. Тем не менее она подчеркнула, что работа с МСБ, в том числе и кредитование, является для банка стратегическим направлением. “Райффайзен Банк Аваль” работает как с ФЛП, так и с юридическими лицами.
Кстати, критерии отнесения бизнеса к МСБ такие же, как и в Укринбанке, — годовая выручка, не превышающая 30 млн грн. Борис Соболев в своем “спиче” в ходе дальнейшей дискуссии раскритиковал такой подход, назвав установленную планку слишком заниженной.
“С учетом девальвации он является просто смешным, — заявил банкир. — Думаю, что более приемлемым критерием можно считать количество занятых”. При этом г-н Соболев привел в пример два столичных предприятия МСБ со штатом менее 200 человек: “В Киеве есть предприятие, на котором вместе с охранниками занято 65 душ и выручка которого и в лучшие годы не достигала $200 млн.
Есть другое предприятие, занимающееся плавкой титана и циркония, на котором заняты около 200 человек. Продукция экспортируется в Японию, Китай и другие страны”. Следует отметить, что критерии отнесения бизнеса к сегменту МСБ у разных банков разные. Как правило, градация происходит по показателю годового оборота. Скажем, у УкрСиббанка — это 200 млн грн.
В то же время есть финучреждения, для которых основным критерием является количество занятых. Впрочем, есть и законодательное определение малых и средних предприятий. Согласно ст.55 Хозяйственного кодекса, к таковым относятся субъекты хозяйствования, количество занятых на которых не превышает 250 человек, а годовой оборот — EUR50 млн (по среднегодовому курсу НБУ).
Борьба противоположностей
В отличие от более крупных коллег по цеху, для небольшого банка “Контракт”, представитель которого принимал участие в дискуссии, проблема сегментации не стоит вовсе — на обслуживании МСБ сфокусирован весь банк.
Возвращаясь к вопросу статистики и сегментирования, Павел Крапивин, первый заместитель председателя правления банка “Контракт”, резонно заметил, что именно в микрокредитовании очень часто наблюдается “перетекание” корпоративного банкинга в розницу. Это происходит, например, когда под залог квартиры берется потребительский кредит, но используется он на коммерческие цели.
Отвечая на главный вопрос дискуссии: готов ли МСБ развиваться за счет банковских кредитов, г-н Крапивин отметил, что особого выбора у МСБ, в общем-то, нет. “Кроме собственных средств учредителей или депозитов, каких-то частных займов есть только банковское кредитование. Все. Других источников нет”, — заявил банкир и указал на отсутствие венчурного и предэкспортного финансирования и государственных грантов.
“У нас нет сегментов, абсолютно независимых от валютной составляющей. Отсюда рост цен, что приводит к сокращению оборотных средств. Чем-то нужно эти явления компенсировать. Для этого приходится либо продавать что-то ненужное, либо обращаться к банкам”, — продолжил г-н Крапивин.
Модератор задал уточняющий вопрос: уместно ли характеризовать такую ситуацию, как рост за счет кредитов? Может, речь идет, скорее, о поддержке? Павел Крапивин отметил, что, по крайней мере, о номинальном росте говорить можно, хотя согласился, что без учета инфляции речь идет, скорее, о выживании бизнеса.
“Безусловно, если бизнес пытается освоить новые каналы сбыта, новые сегменты продукции или новый географический рынок, то без дополнительного финансирования это невозможно”, — убежден банкир.
По его словам, в случае предоставления ликвидного залога банк-кредитор еще может быть снисходительным к анализу бизнеса. Если же речь о беззалоговом финансировании, то требования достаточно жесткие.
В то же время, по словам г-на Крапивина, клиенты скорее склонны переплачивать за беззалоговый кредит, чем рисковать своим имуществом. Банкир отметил, что сопровождение бланковых кредитов требует от банка совершенно иных подходов. По его мнению, колоссальный потенциал имеет рынок факторинга.
“В Европе после прошлого кризиса объем факторинговых операций за полтора года увеличился на 18%”, — привел пример г-н Крапивин. Здесь к активной дискуссии подключился Борис Соболев. Надо сказать, что Укрэксимбанк всегда считался крупнейшим игроком рынка факторинга.
Правда, работал преимущественно с крупными корпоративными клиентами. Однако в последнее время госбанк то и дело рапортует об успехах в кредитовании МСБ. Так, по данным пресс-службы финучреждения, в 2014 г. портфель кредитов МСБ, выданных госбанком, увеличился на 44%, а общий объем кредитования превысил эквивалент 2,5 млрд грн.
Модератор поинтересовался у г-на Соболева, предоставляет ли банк услуги факторинга МСБ? Борис Соболев предпочел начать с благодарностей в адрес БИЗНЕСа за организацию мероприятия, но затем плавно ушел от ответа на вопрос, переключившись на другие темы.
“Вы сказали, что нет предэкспортного финансирования, — обратился г-н Соболев к Павлу Крапивину. — Есть, было и будет! Мы вот только что успешно завершили второй этап программы, в ходе которого отечественные экспортеры получили финансирование более чем на $300 млн”.
Борис Соболев отметил, что сейчас Укрэксимбанк вылезает из того “болота”, в которое его загнала прошлая власть. “Постепенно разворачиваем этот большой корабль в сторону развития экспорта, в том числе МСБ”, — резюмировал он, а также поделился своими оценками вложений в МСБ.
По подсчетам г-на Соболева, за годы независимости в МСБ было направлено более $3 млрд. “При этом большинство из присутствующих и отсутствующих здесь банков хорошо набили на этом руку. Поскольку ЕБРР, ЕИБ, ВБ и IFC приоритетно кредитуют Украину именно под МСБ”, — заметил г-н Соболев.
Заграница нам поможет?
Мы решили развить тему западного фондирования под кредитование МСБ, задав участникам вопрос: можно ли делать главную ставку на этот вид ресурсов? Слово взял Александр Козубенко, который формально является руководителем группы управления проектами НБУ.
Однако он сразу же подчеркнул, что представляет на собрании Немецко-Украинский фонд (НУФ), созданный правительствами Украины и Германии еще в начале 1990-х годов. Его цель — поддержка МСБ финансированием через комбанки. Сейчас для кредитования МСБ НУФ предоставляет банкам средства в объеме до EUR5 млн на срок до пяти лет.
При этом финансирование выделяется как в евро, так и в гривне. Ставка по евро — Euribor+2,5%. Тут же вырисовалась проблема: крупным банкам такие маленькие суммы неинтересны, а небольшим такое фондирование доступно отнюдь не всегда.
“В целом этот инструмент неплох. Его недостаток в том, что для крупных системных банков предлагаемые объемы траншей недостаточны. Что такое EUR5 млн на банк с 1000 отделений? Наверное, это мало”, — рассуждал Алексей Саяпин.
“Я бы не сказала, что это мало”, — возразила Галина Назаренко, хотя тут же отметила, что “Райффайзен Банк Аваль” не пользуется такими ресурсами, так как своих достаточно. “У них есть собственный дешевый длинный ресурс от материнского банка”, — вмешался г-н Козубенко.
По его словам, сейчас рассматривается возможность упрощения процедуры получения кредитных средств, увеличения объемов финансирования до EUR10 млн на один банк. “Мы хотим создать “единое окно” для банков-партнеров, расширить их перечень”, — поделился планами Александр Козубенко.
Он также отметил, что сейчас банки, пользующиеся финансированием Фонда, вольны устанавливать любую ставку для конечных заемщиков. Ограничений по марже нет. “Всегда есть соблазн решить за счет дешевых ресурсов собственные проблемы”, — посетовал г-н Козубенко и призвал банкиров умерить аппетиты и пойти навстречу клиентам из МСБ.
Пользуются ли таким фондированием банки с национальным капиталом? “Пока нет. Только планируем. Очень интересно”, — ответила Оксана Адаменко. Павел Крапивин также поделился лишь планами.
В частности, он сообщил о проработке вопроса получения финансирования экспортных банков тех стран Европы, из которых Украина импортирует товары, — Чехии, Польши. “Часть контрагентов честно отвечают, что сейчас не готовы работать с Украиной, — посетовал г-н Крапивин.
— Другая часть говорит: давайте попробуем на конкретном примере, присылайте документы. Но особого оптимизма в их словах не чувствуется”. К слову, банкир не согласен с тем, что импорт как таковой является абсолютным злом для страны.
“В теории зарубежное фондирование интересно, но мы должны понимать, что на практике все упрется в непрозрачность заемщиков. Этот недостаток особенно ярко проявляется именно при попытках сотрудничества с международными финансовыми организациями”, — пояснил г-н Крапивин.
Александр Козубенко тут же предложил ему рассмотреть вариант сотрудничества в качестве “субподрядчика” с Укрэксимбанком по программе APEX Европейского инвестиционного банка, в рамках которой в текущем году для МСБ может быть выделено около EUR400 млн.
Однако Борис Соболев продемонстрировал явный скептицизм относительно такой перспективы: дескать, можно, если доживем. Он также напомнил, что в последнее время банки массово банкротятся, и акцентировал внимание на повышении учетной ставки НБУ до 19,5%.
“В Moody’s считают, что при базовой ставке более 12% через два-три квартала большинство банков будут банкротиться”, — заявил г-н Соболев. В свою очередь, Павел Крапивин возразил, что агентство ориентируется на рыночную экономику и рыночное распределение финансов, которого в Украине пока нет.
“Действительно, банк “Контракт” не имеет лимитов от Укрэксимбанка, и у меня нет иллюзий, что в ближайшее время ситуация изменится. То есть даже для обслуживающего банка линии МФО не всегда доступны”, — пояснил г-н Крапивин.
Что мешает
Тем временем Алексей Саяпин обобщил проблемы, препятствующие развитию кредитования МСБ. Прежде всего это значительный уровень риска МСБ. Этот сектор наиболее уязвим в кризисные периоды.
С такой оценкой, впрочем, не согласился г-н Соболев. По его мнению, МСБ более живуч, чем крупный бизнес, тем более в условиях кризиса. “Это — более конкурентоспособные структуры и менее уязвимые, в том числе к девальвации национальной валюты”, — настаивал он.
Следующая озвученная причина недоступности финансирования для МСБ — неумение управлять финансами, низкие качество ведения бизнеса и финансовая грамотность заемщиков. По словам г-на Саяпина, нужна популяризация финансовых услуг для МСБ, в частности лизинга, факторинга, франчайзинга и краудфандинга.
“Крайне мало банков развивают такой интересный инструмент, как факторинг”, — привел пример эксперт. Исправить ситуацию можно, только проводя образовательные мероприятия. “Может, надо сделать какие-то совместные программы, чтобы реально дать импульс МСБ”, — с лету предложил Владимир Чеповой.
Он также отметил, что для этого можно задействовать региональные подразделения издательства. Александр Козубено поинтересовался, насколько активно сами банки работают над повышением финансовой грамотности МСБ-заемщиков.
“С банками международные финансовые организации уже говорят на одном языке, но с конечными заемщиками пока так не получается. Кто-то должен делать шаги навстречу. На наш взгляд, это должны делать комбанки”, — заявил г-н Козубенко.
Внятной реакции со стороны банкиров не последовало. По окончании мероприятия Оксана Адаменко призналась, что собрать малый и средний бизнес за партами весьма проблематично.
Тем временем Алексей Саяпин назвал еще несколько причин, по которым банки не горят желанием работать с МСБ, — нехватка достоверной информации о заемщике, непрозрачность отчетности, работа в тени.
“Хотелось бы стремиться к двум вещам — большей прозрачности рынка и налаживанию нормального грамотного диалога с представителями бизнеса, потому что они лучше всех знают, что им надо”, — резюмировал г-н Саяпин.
На этом этапе дискуссии Владимир Чеповой попытался нарисовать “идеальную картину”. “Слушая специалистов, я ловлю себя на мысли, что вы продолжаете работать с уже имеющимися стандартными инструментами. Хотя мне кажется, что нестандартные ситуации требуют и нестандартных решений.
Я чувствую, что мир готов выделить нам ресурсы, но у нас не хватает инструментария. Нынешние механизмы позволяют деньгам вытекать, растекаться, они не обеспечивают попадания средств в каждую клеточку организма МСБ”, — сказал он и предложил пофантазировать, как это можно было бы сделать в идеале. Например, сначала обучить представителей МСБ, затем направить им ресурсы.
Господин Чеповой привел пример компании “Ситис”, занимающейся внедрением систем автоматизированной отчетности на базе “1С”. Компаниям МСБ, желающим внедрить у себя новинку, доступны гранты от ЕБРР в размере примерно 50% стоимости проекта (но не более EUR10 тыс.).
Правда, по словам Артура Редина, директора компании “Ситис” (1С Украина)”, внедрять проекты даже на таких условиях соглашаются пока немногие — сейчас есть всего три клиента. “Очень мало компаний соглашаются реализовывать проекты по автоматизации отчетности общей стоимостью до
1 млн грн. Говорят, дорого”, — сетует г-н Редин.
В то же время, банкиры утверждают, что автоматизация отчетности — отнюдь не главный вопрос. “Я не могу вспомнить ни одного своего МСБ-клиента, готового полностью показать свой бизнес. Максимум — на 95%, — взял слово Павел Крапивин.
— Дробление бизнеса на отдельных физлиц-предпринимателей приводит к тому, что говорить о какой-то консолидированной отчетности для понимания бизнеса, невозможно. Очень многое строится на каких-то “экселевских” таблицах. Полноценный финансовый анализ провести крайне сложно. Автоматизация — это уже вопрос №3”.
Банкир отметил, что дискуссия плавно подходит к вопросу детенизации экономики и системы налогообложения. “Взять, к примеру, единый социальный взнос: было принято совсем не то, что обсуждалось с бизнес-сообществом”, — возмущался г-н Крапивин.
